Поцелуй любовника - Страница 11

– Я никому ни слова не скажу, – поспешила заверить его Серина.

– В карете ты была настроена не столь миролюбиво. Пойми, я не могу тебе доверять. Пока ты намерена выдать меня властям, я буду держать тебя под замком.

. – Ты не можешь так поступить со мной! Я жертва и не сделала ничего, чтобы заслужить такое обращение.

– Тебе надо было подумать об этом до того, как срывать с меня маску. Ты видела мое лицо, и теперь я не стану рисковать, пока не выполню свою миссию… или пока ты сама не передумаешь.

Он еще улыбается, мерзавец! Но кто устоит против этой открытой, обезоруживающей улыбки?

– Конечно, это маловероятно, – продолжал он, – а в чудеса я не верю.

– Мне можно доверять, – холодно заметила она, но слова ее прозвучали не слишком убедительно.

Он рассмеялся.

– В таком случае я король Генрих Седьмой. Она метнула в него взгляд, полный ненависти.

– Вы друг друга стоите, негодяи.

Будь у нее шанс, она бы непременно сообщила о нем властям в отместку за все то, что он с ней сделал. Лодыжка у нее до сих пор болит. Чтобы скрыть слезы, выступившие на глазах, она окинула взглядом убогую обстановку. По крайней мере теперь Лютер ее не найдет – здесь она в безопасности. Эта мысль несколько ее приободрила.

Она вздернула подбородок.

– Впрочем, я устала с тобой спорить. Принесика мне чашку чаю.

Он прислонился к двери.

– Я тебе не прислуга. А мнение Лонни ты уже слышала. Хочешь чаю, налей себе сама. Можешь и на всех приготовить.

В глазах его блеснули лукавые искорки. Злость распирала ее: он не только сделал ее своей пленницей, он ее еще и унижает!

– Я не собираюсь прислуживать ни тебе, ни другим темным личностям, которые тебя окружают, – процедила она, гордо распрямив плечи.

Он пожал плечами.

– Захочешь есть, придется готовить. Ято всегда могу пойти в кофейню за углом, У них подают великолепное жаркое и белый хлеб – для тех, у кого имеются деньги.

– Мне нечем платить, а то бы я послала за едой.

– Значит, ты целиком зависишь от меня, – подвел он итог и шагнул к ней. Она вздрогнула, встретившись с ним взглядом. Он провел пальцем по ее подбородку.

– Не прикасайся ко мне!

– Мне трудно удержаться – у тебя кожа нежная, как персик, а пухлые губки соблазнительны, как спелая земляника.

Если бы он произнес эти слова не таким язвительным тоном, она бы, может, ему и поверила – он так и жег ее взглядом.

Был бы он безобразен, ей было бы проще сопротивляться! Но он красив как черт, и она тает от одной его улыбки. Глядя на него, она думает только о том, что еще никогда ни один мужчина не находился так близко от нее, не смотрел ей в глаза так пристально… так проникновенно, заставляя забыть обо всех страхах… Злость ее кудато ушла.

Она отвела взгляд.

– Вы говорите вздор, сударь.

Он сжал ее подбородок и с силой повернул ее лицо к себе. В глазах его сверкнул недобрый огонек.

– Не советую тебе отклонять мои ухаживания. Неужели ты такая гордячка, что не можешь принять невинный комплимент от смиренного поклонника?

Она резко отвела его руку.

– Смиренного? Чтото не похоже. Послушай, я богатая наследница. Тебе нужны деньги, и за меня дадут большой выкуп.

– Твои деньги мне не нужны. Я не намерен рисковать – жизнь дороже.

– Отойди, – приказала она, но он, конечно же, не послушался. Какой мерзавец – просто диву даешься! – Мне неприятно, когда ты рядом.

Он продолжал наступать на нее, поправляя ее локоны, проводя пальцем по ее щеке и глядя странным отсутствующим взглядом на ее шею. Она подумала, что выглядит, вероятно, ужасно.

– Я, наверное, похожа на огородное пугало, – осипшим голосом вымолвила она. Он молчал. – Вообщето я всегда слежу за своим внешним видом и уделяю этому много внимания, – добавила она, отступая.

– Не сомневаюсь, – прошептал он, и его горячее дыхание коснулось ее щеки. – Ты одеваешься по последней моде, ведь ты наследница. Жаль, что у меня нет для тебя платьев и кринолинов, так что будешь носить то, что на тебе надето, или… ничего.

Глаза его потемнели, и в глубине их чтото вспыхнуло. На виске его билась жилка, он запустил пальцы ей в волосы и попытался вытащить гребень, скреплявший прическу.

– Да как ты смеешь! – разозлилась она, когда волосы рассыпались по плечам, и сделала шаг назад, но он потянулся к ней. – Убирайся!

Он заключил ее в объятия, крепко прижав к себе. Она чувствовала гулкие удары его сердца, как если бы ничто их не разделяло, даже одежда.

Ее сердце тоже забилось сильнее в ответ на его настойчивый призыв. По телу разлился жар, колени начали подгибаться, и если бы он не обнимал ее слишком крепко, она бы опустилась на старую кровать, покрытую пылью. Его губы были совсем близко, и она смогла рассмотреть их волнующий изгиб. Лицо его исказило желание, которое не имело ничего общего с пищей.

Мысли ее закружились вихрем. Если судить по выражению его лица, здравый смысл покинул и его.

Ник с трудом перевел дух. Аромат ее кожи опьянял его, сводя с ума. Завитки черных волос пробуждали первобытную похоть. Он никогда раньше не испытывал такого сильного желания, вызванного всего лишь запахом женщины. Да и то сказать, эта женщина скорее напоминала ускользающий дым, одурманивший его и лишивший воли. Он едва удержался, чтобы не сжать ее груди и не подобраться к заветному местечку между ног. «Грубое животное», – с отвращением подумал он про себя.

Он неуверенно отступил, испытывая мучения неутоленной страсти.

– Не бойся, – пробормотал он хрипло. – Я тебя не трону.

Щеки ее вспыхнули, и он никак не мог оторвать взгляд от ее пухлой нижней губки, полуоткрытой, влажной и зовущей к поцелуям. Он провел ладонью по лицу, пытаясь собраться с мыслями. Ее глаза мерцали в полутьме, загадочные и таинственные, как время, которое остановилось на мгновение.