Поцелуй любовника - Страница 90

Твоя послушная сестренка Делиция.

Итан прочитал письмо, мысленно потирая руки. Делиция в отчаянии – она узнала об аресте Ника. Ей требуется мужское плечо.

– И кроме меня, у нее никого нет, – сказал себе Итан, раздуваясь от чувства собственной значимости. Отныне он станет настоящим главой семьи. Пока Ника не арестовали, он был таковым лишь на бумаге. Зато теперь он получит все, что причитается ему по праву.

Он сложил письмо и сунул его в карман сюртука. Потом отдал приказ слугам собирать чемоданы и подать карету к подъезду.

Серина сидела в светлой столовой особняка Холлоуз, одетая в розовое шелковое платье Делиции, которое было ей, правда, длинновато и узковато, но все же лучше, чем ее собственное, испачканное и порванное. Горничная Делиции вымыла и уложила ее волосы в высокий пучок, и длинные локоны, выбившиеся из прически, танцевали у нее перед глазами, пока она читала вслух для Калли, держа в руках томик стихов и раздраженно убирая локоны за ухо.

Настроение у нее было отнюдь не поэтическое, а тревожное. Грудь теснили мрачные предчувствия. Скоро приедет сэр Итан, и Серима боялась, что Ник пристрелит его, едва тот ступит на порог.

Ник бродил по дому в самом скверном расположении духа. Он ни разу не присел, отказался от еды и только смотрел в окно на парадный подъезд. Она пыталась заговорить с ним, по он не был расположен вести беседы. Как только она приближалась к нему, он поворачивался к ней спиной, и она понимала, что он не успокоится, пока не сотрет Итана с лица земли.

Это огорчало ее. Ей казалось, что кровопролития можно избежать. К сожалению, привлечь Итана к суду невозможно. Если Ник попытается обвинить его в том, что Итан се похитил, ему придется раскрыть и свою тайну. Нет, по закону тут действовать нельзя.

– Ты дважды прочитала одно и то же стихотворение, Серина, – мягко заметила Калли. Она то и дело меняла позу в инвалидном кресле – повидимому, бездействие ее тоже угнетало. – Пойдем немного прогуляемся по дому, – предложила она, потянувшись за своей тростью.

Серина не уставала радоваться, глядя на выздоравливающую подругу. Нога Калли срослась криво, как и предсказывал доктор, но под длинным платьем из яркожелтого атласа это было незаметно.

Серина чувствовала волнение Калли. Итан приедет в Холлоуз с минуты на минуту. На щеках подруги горел лихорадочный румянец, и Серина тщетно пыталась подобрать слова, которые могли бы утешить Калли.

– Я с удовольствием разомну ноги, – рассеянно согласилась она и отложила в сторону томик сонетов в кожаном переплете.

Они медленно ступали по восточному ковру с прихотливым узором в кирпичных, красных и золотистых тонах. Легкие шторы на окнах не затеняли прелестный осенний день. Солнце заливало золотистым светом диваны и каминную полку. Калли с трудом обошла вокруг круглого столика, па котором стоял золоченый подсвечник. Морщась от боли, она упрямо продолжала ковылять по комнате.

Остановившись и теребя в руках серебряные щипцы для снятия нагара со свечи, она сообщила:

– Серина, вчера я получила письмо от моего брата. Он пишет, что собирается домой.

У Серимы перехватило дыхание.

– Он знает… знает о том, что с тобой случилось? – спросила она, когда наконец обрела дар речи. Как брат воспримет эти горестные вести?

– Адам ничего не знает. Он такой вспыльчивый, что я не решилась сообщить ему правду.

– Он все поймет, едва тебя увидит. Калли положила щипцы па столик.

– Да… и, признаться, меня это пугает. Он страшно рассердится на меня и на Ит… брата Ника.

Серина подумала, что на Калли Адам не имеет права сердиться.

– Адам должен был быть рядом с тобой и защищать тебя, вместо того чтобы оставлять на попечение подруги.

– Адам покинул Англию, чтобы забыть о сердечной ране. Я его не виню. Я сама хотела, чтобы он уехал и немного развеялся.

В комнате повисла тишина, пронизанная горечью и безнадежностью. Хрусталики люстры тихонько звенели от сквозняка, а за окном медленно кружились осенние листья.

– И в результате больше всех пострадала ты сама. Калли обратила на нее свои большие карие глаза, и Серина прочла в их глубине мудрость и смирение.

– Я примирилась с судьбой, – вздохнула Калли. – Что сделано, то сделано, и ничего теперь не изменить. Моя жизнь постепенно войдет в нормальную колею. – Она отвела взгляд, но Серина заметила, что в глазах ее промелькнуло смущение. – Могло быть и хуже. По крайней мере я не забеременела, – добавила она так тихо, что Серина едва расслышала ее слова.

– Это хорошая новость, – обрадовалась Серина. Ник вряд ли захотел бы усыновить ребенка распутного Итана. На мгновение она забыла о своих горестях и искренне порадовалась за подругу. – Вот увидишь, все наладится, Калли.

Калли внимательно посмотрела на нее, задумчиво водя пальчиком по резной спинке стула.

– Но не у тебя, Серина.

Серина изумленно посмотрела на Калли.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Ты ведь любишь Ника, правда? – тихо спросила Калли. Серина хотела было крикнуть «нет!», но к чему теперь притворяться?

– А это очень заметно? Калли кивнула.

– Я не знаю, что произошло между вами в прошлом, но я вижу, что вы испытываете друг к другу глубокое чувство. Каждый раз, когда Ник смотрит на тебя, его глаза светятся любовью.

Серина принялась разглядывать замысловатый узор на вышитой диванной подушке.

– Да, коечто между нами было, этого я отрицать не стану, но это ничего не изменит. Ник не возьмет обратно данное тебе слово.

Калли тронула ее за руку.